Россия боится крымских татар: о ситуации в Крыму говорим с Эскендером Бариевым

Милитаризация оккупированного Россией Крыма приводит к катастрофическим последствиям. Москва активно превращает полуостров в военную базу — в ущерб экологии и интересам местных жителей. Цель Кремля — не просто разместить контингент на территории, а получить военно-политическое доминирование в бассейне Черного моря. И регулярное проведение там учений российской армии — лишь повод наводнить оккупированный Крым военной техникой и солдатами.

Сейчас на полуострове располагаются порядка 33 тыс. военнослужащих РФ. Во время последних тактических учений у берегов Крыма российские военные задействовали более 40 единиц военной и специальной техники. По данным экологов, военные учения за годы оккупации Крыма уничтожили 55 тыс. гектаров земли. Уничтожены флора, фауна, загрязняется почва и воздух. Тысячи крупнокалиберных боеприпасов взрываются в акватории моря.

Тема милитаризации и иных нарушений на оккупированном полуострове будет подниматься в ходе "Крымской платформы", первый саммит которой пройдет в Киеве 23 августа.

"Крымская платформа" необходима Украине, чтобы вынести проблему оккупации Крыма из рамок российско-украинских отношений. Такое мнение высказала глава "Крымской правозащитной группы" Ольга Скрипник. По ее словам, ранее в действиях по Крыму не было системности, а после запуска "Платформы" ситуация должна измениться.

"Первое — это политика непризнания, что также включает в себя и санкционную политику. Это вопрос, связанный с защитой прав человека и норм международного и гуманитарного права — блок, к которому мы приобщаемся. Далее — вопрос экономики и экологии. Также это вопросы, связанные с культурным наследием. Это и вопрос религии, образования — такой большой гуманитарный блок, и важно, что там будет культурное наследие. Это основные направления, по которым работает "Крымская платформа". Понятно, что они будут меняться, но это основные треки, по которым уже начаты работы", — подчеркнула Скрипник.

Глава правления Совета внешней политики "Украинская призма" Геннадий Максак отмечает, что на данный момент международное сообщество не имеет действующих механизмов или коалиции, чтобы давить на Россию. "Крымская платформа" может стать площадкой для консолидации сил и координации действий стран-участниц против нарушений международной безопасности Россией. В Кремле эту угрозу ощущают — и уже предпринимают ответные действия.

"Они хотят провести нечто похожее на "Крымскую платформу", но на оккупированной территории, и сказать, насколько Крым "доволен оккупацией" и так далее. То есть реакция есть, но нам страшнее всего то, что делается подковерно: переговоры идут, и влияние через дипломатические каналы на стран-партнеров через спецслужбы. Здесь действительно есть, чего бояться", — акцентировал Максак.

Подробнее о милитаризации Крыма, нарушениях прав человека на оккупированном полуострове, а также возможностях "Крымской платформы" для Украины в программе "На самом деле" телеканала "Дом" говорит глава Крымскотатарского Ресурсного Центра Эскендер Бариев.

Ведущий программы — Денис Похила.

"Имиджевый проект Кремля"

— Какие факты, связанные с милитаризацией полуострова, вам, как главе Крымскотатарского Ресурсного Центра, удавалось фиксировать?

— Я бы разделил этот вопрос на несколько этапов и на несколько направлений.

Первое направление — то, что должна делать власть, и то, что делает власть на сегодняшний день. Уже успешно три года подряд Генеральная ассамблея ООН принимает резолюцию по милитаризации. И это, в принципе, хороший процесс. Это хороший показатель работы, потому что эти резолюции принимаются во внимание, в том числе, международными судами.

Теперь, что касается общественных организаций, и в данном случае я говорю о Крымскотатарском Ресурсном Центре. Мы ежемесячно даем отчеты, ежеквартально проводим конференции и презентуем их.

Вот совсем недавно мы провели пресс-конференцию, на которой рассказывали о ситуации в Крыму за полгода.

По нашим подсчетам (я не претендую на то, что они идеальные, возможно, мы что-то упустили), за отчетный период российская власть 20 раз проводила военные учения на территории оккупированного полуострова с участием 23 850 военнослужащих и более 1900 единиц боевой специальной техники.

Возможно, техники было больше, возможно, людей было больше. Но в отчете отражено то, что удалось зафиксировать нам, мы опираемся на свои источники.

Теперь, что касается дальнейших процессов в плане милитаризации. Конечно, мы должны на различных площадках говорить и связывать с ситуацией и с правами коренных народов. В соответствии с Декларацией о правах коренных народов, наличие вооруженных контингентов или военных контингентов на территории, где проживают коренные народы, должно в первую очередь согласовываться с самими коренными народами, с представительным их органом. Но, на самом деле, у нас оккупанты не только не согласовывают, но еще и запрещают представительный орган — Меджлис крымскотатарского народа.

Нам нужно это фиксировать. Нам нужно об этом системно говорить. Нам нужно информировать наших партнеров и политиков этих стран. Потому что обновляются парламенты тех или иных стран, появляются новые политики. Эти новые политики не всегда владеют полной информацией. Поэтому мы должны системно демонстрировать, показывать информацию в динамике, что не уменьшаются нарушения прав человека, а наоборот — появляются новые тенденции, новые подходы.

— Кремль превращает украинский Крым в военную базу. Возможно, для России Крым — стартовая площадка, чтобы действовать в акватории Черного моря. Чем сейчас является Крым для Москвы, в том числе, в плане милитаризации?

— В первую очередь, не только для Российской Федерации, а для Путина, Крым — это имиджевый проект. И пока Путин у власти, он от этого проекта не откажется. Потому что это и его имидж.

Это, конечно, и влияние на Черноморский бассейн, на страны Черноморского бассейна. И я так понимаю, что в планах России — не останавливаться на уровне Крыма и востока Украины, Донбасса. Они не отказались от идеи "русского мира" и пытаются ее модернизировать, по-разному начинают трактовать.

Но скажу одно: мы должны бороться за свои права. Мы должны бороться за свое государство. Мы должны бороться за то, чтобы мы жили свободно, и никто нам не мог ничего указывать.

Обыски, убийства, фальсификация "дел"

— Нарушения прав человека в Крыму. В каком объеме это все происходит? Насколько широко?

— Скажу о тенденциях и о процессах, которые происходят. Что мы заметили за эти полгода в сравнении с первым полугодием 2020 года.

Если говорить об обысках в отношении крымскотатарского народа, то их число увеличилось. То есть мы видим, что оккупанты не успокаиваются. При этом в полугодии этого года впервые во время обыска российские силовики применили оружие и убили человека, гражданина Узбекистана. При этом он не оказывал сопротивления, а они применили оружие.

Мы сравниваем это с событиями на Северном Кавказе, когда целенаправленно силовики РФ выводят женщин во время обысков, и могут убить людей. Такого не было за весь этот период, и мы этому уделяем особое внимание.

Как этот гражданин Узбекистана оказался в Крыму — это уже другой вопрос. Здесь принимать решение должны компетентные органы Украины. Потому что он должен был поехать туда через подконтрольную часть Украины.

Что касается обысков. Российские силовики продолжают подбрасывать литературу, на основании которой могут обвинить, подбрасывать какие-то предметы. Проводят обыски в отсутствие самого подозреваемого, проводят обыски уже и у родственников политзаключенных. То есть относительно этой категории.

Количество так называемых задержаний увеличилось в разы, по сравнению с прошлым годом. Почему это произошло? Вот в прошлом году, допустим, нами было зафиксировано 48 задержаний. В этом году мы уже отметили 156, из них 126 — в отношении крымских татар.

Почему мы говорим об этой цифре. Дело в том, что мы к категории "задержания" отнесли случаи, когда именно по этническому признаку останавливали автомобили, проверяли документы, забирали эти документы, и удерживали людей более 8 часов. Таким образом, с одной стороны, говорить о классическом задержании не совсем подходит, но, с другой — даже при классическом уточнении личности удерживать человека более 3 часов не имеют права.

При этом людей держат на улице. Например, был случай, когда люди ехали в Ростов-на-Дону для того, чтобы поддержать своих соотечественников в суде, и возле Керченского моста проходили подобные действия. Люди на холоде остались практически на всю ночь.

Еще из новых тенденций этого полугодия. В залах заседания "суда" не просто предупреждения выносили, а выводили из зала заседаний "суда" жертв, которые хотели давать показания на крымскотатарском языке. Это при том, что российские дипломаты везде заявляют: "В чем проблема? Крымскотатарский язык, как украинский и русский, является государственным". Но вот вам живой пример: 13 случаев, когда политзаключенным не дали возможности давать показания на родном языке.

— Судя по количеству задержанных крымских татар, которые сейчас удерживаются на территории России и на оккупированных территориях Украины, складывается впечатление, что крымские татары являются большой проблемой для Кремля. Россия боится крымских татар?

— Скорее всего, да. Дело в том, что с начала оккупации Российская Федерация пыталась договориться с крымскими татарами. Были попытки договориться с Меджлисом крымскотатарского народа, были попытки привлечь крымских татар активно участвовать во время "референдума", на "выборах". И было решение Меджлиса не принимать участие ни в "референдуме", ни в различных "выборах".

В частности, пытались договориться и со мной лично. Три попытки было с их стороны, и одна из попыток — мне предлагали 3 млн руб. (примерно 1,1 млн грн, — ред.). Это было еще в марте 2014 года. Другие попытки были уже тогда, когда они хотели сказать, что "ради Крыма нужно работать" или "почему бы не подумать о будущем". Последняя из этих попыток была в июле [2014 года]. После этого начались репрессивные действия в отношении меня — обыск у меня дома с дальнейшими преследованиями.

Почему боятся крымских татар? Наверное, потому что Госдума Российской Федерации сделала заявление относительно принятия Украиной закона о коренных народах. Это тоже о чем-то говорит. Также говорит и то, что Путин трижды вспоминал этот закон — так это глава государства, который формирует ту политику, которую оно ведет.

Рушить идеологию "русского мира"

— Говоря о Крыме, я не могу не вспомнить о "Крымской платформе". В ее отношении много критики со стороны РФ. Можно ли говорить, что Россия боится также "Крымской платформы" и того, что может произойти после 23 августа?

— Я думаю, можно говорить. Другой вопрос, насколько мы дальше будем двигаться, а не просто заявлять публично.

Просто хочу обратить внимание. Есть разница между форматами и "Крымской платформой". Очень многие слышали о Нормандском формате, о Женевском формате и так далее. Это переговорные форматы, в которые, в том числе, нужно приглашать Российскую Федерацию или создать условия, чтобы она была заинтересована в участии в переговорном процессе. Потому что любой конфликт завершается именно переговорами. Что касается "Платформы", то это как раз круг друзей.

Синергичной должна быть построенная между различными уровнями и сферами работа.

Когда мы говорим о самом высоком уровне — участие глав государств, руководителей правительств, которые дают посыл России о готовности принимать непосредственное участие в системной работе по деоккупации.

Теперь, когда мы говорим об экспертной среде. Это общественники, эксперты, которые взаимодействуют между собой для того, чтобы вырабатывать идеи — что необходимо предпринимать для реинтеграции.

Следующее — политический уровень. Речь идет о межпарламентском уровне стран. Когда депутаты, которые принимают решения в той или иной стране, должны коммуницировать и понимать, какие решения необходимо принимать.

Когда мы говорим о "Платформе", мы должны, в первую очередь, понимать, что уже есть стратегия (Стратегия деоккупации и реинтеграции временно оккупированной территории Автономной Республики Крым и города Севастополя, — ред.). И на основании "Платформы" должны вырабатываться операционные планы, идеи — как реализовать эту стратегию. По идее, для этого "Платформа" и нужна.

Другой вопрос, как идет процесс. Я не скажу, что он идет очень легко, что так всё просто получается. Потому что это действительно сложный процесс. Но то, что мы идем по этому пути, то, что у нас даже возникают какие-то проблемы, но мы их стараемся преодолеть, — это тоже результаты. И поэтому очень важно, чтобы после саммита 23 числа не закрылась эта тема, а наоборот, она дала жизнь для дальнейших действий.

Вот этого как раз и боится Россия. Вспомним слова того же Путина — "мы играем в долгую". То есть Россия рассчитывает на то, что рано или поздно все устанут, выдохнутся, смирятся, адаптируется украинское общество, адаптируются европейские и западные политики. И что таким образом Россия постепенно будет реализовывать те планы, которые поставила перед собой в отношении оккупации наших территорий.

— В этом году "Крымская платформа", закон о коренных народах… Почему спустя 7 лет с начала оккупации? Почему не раньше?

— Еще в 2014 году, когда мы приезжали и встречались с депутатами разных фракций, мы тогда говорили, что первое, что необходимо — принять закон о коренных народах. Мы тогда встречались с депутатами и фракции "Удар", и "ОПЗЖ", и "Батьківщина" и так далее. И мы видели определенную поддержку. И тогда постановлением от 20 марта 2014 года крымские татары были признаны коренным народом. Но, опять же, Верховная Рада ставила задачу таким постановлением Кабинету министров Украины урегулировать на законодательном уровне. Далее, конечно, были проекты законов, которые регистрировались, которые на уровне комитетов отклоняли и так далее.

Думаю, что проблема здесь следующая. Украинское общество, политический истеблишмент, экспертная среда до сих пор не понимали разницу между национальными меньшинствами и коренным народом. Они не понимали разницу между титульным народом и коренным народом, не понимали, насколько это важно в имиджевом плане, и что данный закон рушит идеологию "русского мира", на которой основывается как раз политика Путина.

Мы разрабатывали законопроекты, мы подавали в Министерство культуры, которое было ответственно за разработку данного законопроекта. Мы постоянно говорили об этом.

Скажу еще одно: в апреле 2014 года Украина официально присоединилась к Декларации ООН о правах коренных народов, и об этом заявила на Постоянном форуме ООН по коренным народам в Нью-Йорке.

Почему так затянулось? Ну, наверное, в том числе, был достаточно серьезный фактор и внешний, российский. Влияние на украинский политикум, и на украинское мнение. Даже когда уже законопроект был зарегистрирован, когда уже он даже был принят, были постоянные вбросы. Вбросы для того, чтобы настроить одну часть населения Украины, представляющую нацменьшинства, против другой части, или таким образом пытались заболтать снова эту тему.

Поэтому мы должны понимать, что есть четко обозначенное международными нормами понятие коренных народов, есть декларация, и сегодня Украина, приняв этот закон, может уже стать не просто передовым государством, но и примером для других государств.

Читайте также: Во время обыска застрелен житель Крыма, его жена — задержана: что известно (ВИДЕО)