"Не"свобода в Крыму: интервью с руководителем Управления по развитию крымскотатарских СМИ Гаяной Юксель

В оккупированном Крыму в отношении главного редактора газеты "Крым" ("Къырым") Бекира Мамутова составлен "админпротокол". Причина — публикация доклада генерального секретаря ООН, в котором упоминался Меджлис крымскотатарского народа (Меджлис в России признан экстремистской организацией и запрещён судом на территории оккупированного Крыма и в РФ).

В программе "На самом деле: Крым" телеканала "Дом" Бекир Мамутов сообщил, что в данном случае речь идёт о публикации от 14 октября 2020 года.

"Причём мы и раньше публиковали эти доклады и резолюции ООН. В этот раз опубликовали доклад генерального секретаря ООН, который называется "О положении с правами человека в Автономной Республике Крым и Севастополе, Украина". Он очень большой, вышел у нас на трёх страницах. В докладе около 60 пунктов, в которых развёрнуто приводятся факты нарушений прав человека в Крыму. Доклад очень насыщенный, у него мощная преамбула, репрезентативная фактическая база. И вот Роскомнадзор посчитал, что мы злоупотребляем свободой информации, было возбуждено административное дело в отношении меня, как должностного лица", — рассказал главный редактор.

Ранее, 10 марта, в оккупированном Крыму российская ФСБ задержала уроженца Кривого Рога Владислава Есипенко. Россияне утверждали, что Есипенко якобы собирал информацию для спецслужб Украины. Но на самом деле, Владислав был внештатным журналистом "Радио Свобода".

О нарушениях свободы слова в Крыму, о ситуации со СМИ на оккупированном полуострове говорим с Гаяной Юксель, руководителем Управления по развитию крымскотатарских СМИ, директором информационного агентства QHA.

Ведущий программы — Дмитрий Симанский.

— Есть ли в Крыму вообще свобода слова, или там бессмысленно об этом говорить?

— Какая может быть в Крыму свобода слова, если мы постоянно оттуда получаем информацию о давлении и репрессиях в отношении журналистов? Вот за последний месяц, буквально, дело Бекира Мамутова, задержание Владислава Есипенко, Галина Долгополая. О какой свободе слова идёт речь, если по надуманным обвинениям людей хватают, и вменяют им статьи, начиная от шпионажа и диверсионной деятельности, и заканчивая просто якобы невыполнением законодательства РФ?

У Бекира Мамутова это, вообще, смешно. Он дал текст выступления генерального секретаря ООН, в котором упоминается Меджлис крымскотатарского народа, то есть это была прямая речь, прямой текст. И это тоже посчитали виной и вменили ему "административный протокол".

У меня вообще ощущение такого дежа-вю. Потому что в 2015 году я тоже прошла через подобные обвинения. Тоже был "административный протокол", меня обвиняли в том, что я говорила и писала об организациях, запрещённых в РФ, — "Правый сектор", "Тризуб", "Братство".

А теперь они Меджлис объявили вне закона. Дали статус экстремистской организации, и, уже при упоминании Меджлиса применяют вот такие наказания.

— Они так и Генассамблею ООН объявят экстремистской организацией, судя по всему.

— Вполне возможно. Мы смеёмся, но, дело в том, что 1 апреля 2020 года у них прошёл референдум, по результатам которого были внесены изменения в действующее законодательство Российской Федерации и основной документ — конституцию. Там несколько изменений, но в плане Крыма есть два важных момента.

Во-первых, они признали приоритет верховенства внутреннего права над международным, а это значит, что все решения в международных инстанциях у них отходят на второй план.

Во-вторых, и это касается информационной и публичной деятельности, — караются любые разговоры, которые ставят под сомнение так называемую территориальную целостность РФ (а полуостров они рассматривают частью России). Сначала предупреждение, а потом возможны сроки до 10 лет тюрьмы.

— История с Бекиром Мамутовым, история с Есипенко — оккупационные власти делят журналистов по национальному признаку?

— Не думаю, что они разделяют по национальному признаку. Точно так же, как и по половому признаку, по цвету кожи, вероисповеданию. В Крыму в 2014 году прошла очень чёткая сегрегация по принципу "признали — не признали оккупацию". Вот те журналисты (к сожалению, их достаточное количество), которые переметнулись на сторону оккупанта, и все СМИ — они получили возможность для продолжения деятельности в Крыму. Все те, кто остались на принципиальных началах, открыто говорили о том, что происходит, называли вещи своими именами, называли оккупацию — оккупацией, диверсии — диверсиями, все эти журналисты были выдавлены из Крыма.

Мы знаем печальную статистику по информационной сфере. Более 500 нарушений прав журналистов за эти семь лет.

Основной массив нарушений приходится на 2014-2015 годы. Но и сейчас также продолжается фиксация нарушений прав журналиста.

По некоторым сведениям, более 200 журналистов были вынуждены покинуть территорию полуострова, потому что на них давили, угрожали, демонстрировали уголовные дела, которые должны были пойти в ход, создавали условия для невыполнения профессиональной деятельности. 12 СМИ выехали с территории Крыма и продолжают свою деятельность на материковой части Украины.

Но другое дело, что у них особое отношение к крымским татарам. Крымских татар они считают деструктивным фактором: не могут простить то, что крымские татары не приняли оккупацию.

— А что осталось в Крыму из независимой журналистики, из независимых СМИ?

— Из независимых там ничего не осталось. Там информационная сфера, которая очень чётко регулируется действующей де-факто властью.

Там не просто журналистом быть, там даже сложно быть просто гражданином и чем-то интересоваться. Мы же знаем ситуацию, которая складывается в последнее время. Вспомните обыск, который прошёл в Крыму в домах крымских татар больше месяца назад. Тогда были задержания в рамках надуманного дела "Хизб ут-Тахрир".

Хочу обратить внимание: задержали шестерых человек. Пятерых оставили под стражей, а одного отпустили. И вот когда у этого человека стали спрашивать: "А что тебе вменяли? Какие претензии к тебе были?", он говорил: "Мне показывали, и у меня расспрашивали об информации, которую я скачивал из интернета, и расспрашивали о сайтах, на которые я заходил". Представляете степень контроля? Не то, что за журналистами, а за населением!

А так, свободных журналистов, независимых, авторов, блогеров, деятелей, которые так или иначе связаны с медийной сферой, — там не осталось. Там можно жить и работать только при условии полного подчинения действующему там де-факто законодательству.

И статистика нам показывает, что за семь лет количество СМИ в Крыму сократилось почти на 80%. До оккупации в Крыму было 1800 СМИ, а в отчёте ООН было указано вообще 3000. Сейчас этого ничего не осталось. По последним сведениям — это около 400 СМИ в АР Крым, и приблизительно столько же, чуть меньше, в городе Севастополе, потому что Севастополь они считают отдельным субъектом, и статистику ведут по нему отдельно.

Но в целом, полное сокращение информационной деятельности, ограничения, контроль и репрессии.

— Вы упомянули обыски, задержания, аресты месяц назад по делу "Хизб ут-Тахрир". Среди задержанных были и гражданские журналисты. Можете больше рассказать об этом крымском феномене — институте гражданских журналистов?

— Действительно, это крымский послеоккупационный феномен. Это ситуация, когда в условиях несвободы, репрессий не осталось тех, кто может говорить о реальной ситуации в Крыму. Не осталось журналистов, не осталось СМИ, авторов, блогеров, как я уже сказала. И вот функцию по предоставлению информации о том, что действительно там происходит, как люди живут в условиях несвободы, стали выполнять простые граждане.

Я внимательно наблюдаю за развитием такого общественного движения, как "Крымская солидарность". На данный момент это наиболее сильное представительство крымской гражданской журналистики. За небольшой период они прошли очень большой эволюционный путь.

Потому что сначала сообщения были разрозненные, непрофессиональные, в них информация была неполная. А сейчас мы видим достаточно хорошо организованную, структурированную работу, достоверную, полноценную информацию. Очень оперативную. Причём, обратите внимание: это в любой точке Крыма, в любое время суток, мы буквально в режиме онлайн можем получать информацию о том, что происходит.

Поэтому это уникальный феномен, это явление в истории журналистики современной Украины, и это, к моему великому сожалению, явление, которое возникло в условиях несвободы, и в условиях временно оккупированного Крыма.

— Как думаете, как будет развиваться ситуация со свободой, в нашем случае, скорее, с несвободой слова в Крыму?

— Думаю, что репрессии и давления будут только усиливаться. Здесь ещё нужно учитывать и внешние факторы. И то, что Крым — это не просто регион. Это регион временно оккупированный, регион, который вплетён в международные отношения, в конфликт Украины и России, точнее в агрессию, которую РФ развязала против Украины.

Нужно обратить внимание и на то, что России нужно будет формировать образ врага, демонизировать Украину, говорить о том, что: вот, мы живём в условиях, когда в любой момент может произойти саботаж и диверсия, и обязательно таких людей нужно выявлять.

Ситуация с Есипенко — это месседж не только Крыму. Это послание и украинским, и международным журналистам о том, что люди на территории полуострова не защищены. Ведь любого человека могут схватить и обвинить в шпионской деятельности, и найти кучу несуществующих доказательств, которые потом будут использовать в так называемых судебных разбирательствах.

— Телеканал "Дом" работает, в том числе, и для крымчан. Насколько важна наша деятельность, наша информация для жителей оккупированного полуострова?

— Мы постоянно держим связь с нашими соотечественниками в Крыму. И они пристально следят за тем, что происходит на материковой Украине. Поэтому нам нужно делать правильные, выверенные шаги, выстраивать мудрую политику по деоккупации Крыма. Реинтеграционная и информационая политика, и деятельность телеканала "Дом", и деятельность крымских СМИ в этом контексте очень важна.

Во-первых, это демонстрация информационной политики и связи с оккупированной территорией. Это то, что ломает политику оккупанта, направленную на стремление забыть Крым, замолчать его, создать у людей в Крыму впечатление о том, что Украина забыла об оккупированной территории.

Во-вторых, деятельность крымских и украинских СМИ — это определённое информационное сопротивление, которое здесь, на свободной территории, может не чувствоваться, но даёт в Крыму определённый иммунитет. Я держу связь со своими коллегами, и они говорят, что освещение событий в Крыму очень помогает им.

Поэтому ни в коем случае нельзя приостанавливать эту работу и поддаваться каким-то сомнениям по поводу того, что она может быть бесполезной. Мы должны обязательно продолжать её.